Как достаточно искушенный в этом деле кофеман, Нил сомневался, что на борту самолета кофе может быть свежемолотым и он даже не надеялся получить чашку кофе с французской обжаркой, поэтому в вежливой манере отказался. Если бы только можно было на самом деле поделится вкусом воспоминаний, то Нил бы дал попробовать, просто ради интереса, кусочек, или, вернее сказать глоточек, его воспоминаний о великолепном, дорогом и невероятно вкусном кофе своему собеседнику.
- Хороший кофе очень сложно найти. – Нил понимающе кивнул. – С чаем, я думаю, дела обстоят куда легче, хотя мне, все-таки, не понять и не постичь всех тайн чайной церемонии. Five o'clock... – Он пожал плечами. Действительно, он не понимал смысл чая как такового, ведь это просто высушенная трава, точнее листья, если так разобраться. От кружки чая он совершенно не получал удовлетворения, для него она была эквивалентна кружки воды, кипяченной и с каким-то привкусом. Возможно, это все его стереотипно-американское.  – Нам лететь четыре часа, и если вы поддадитесь своему «рефлексу», то спать не будете дня три. – Для полного убеждения, Нил кивнул несколько раз, сделав при этом весьма серьезное лицо, словно с ним это бывало уже раз десять, он знал, о чем говорит, и такого бы он не пожелал и врагу. 
От дальнейшей лекции о вреде кофе, о его вкусе и тонкостях готовки, Нила и его соседа спас Астахофф, который совершенно бестактно вмешался в их беседу, упав с глухим звуком прямо в проход.
Ooo 1, 2, 3, 4 fire's in your eyes
And this chaos, it defies imagination
Ooo 5, 6, 7, minus 9 lives
You've arrived at panic station

В общем, понеслось. Закружилось, завертелось. В глазах неразбериха полнейшая, на секунду на него накатил ступор. А потом щелк, что-то внутри щелкнуло, выключаясь. Даже дыхание не сбилось, и тошнота не подкатила к горлу. Мысли выстроились в голове, словно по команде «смирно», и вот Нил уже будто бы со стороны на себя смотрит, будто бы и голос не его:
- Я врач. – Разумеется, сам Нил Кэффри не то что не был врачом, он даже в детстве не хотел им быть, у него даже в семье не было ни одного врача, но это словно и не Нил Кэффри был, а кто-то другой, просто какой-то мужчина в костюме, таком же, как у Нила. И вот он встает со своего места, с места Нила, склоняется над телом, незаметно извлекая что-то из кармана. Маленький керамический ножичек, лезвие сантиметров в пять в длину, и один в ширину, похожий больше на одну из принадлежностей из маникюрных наборов. – Не подходите, ему нужен воздух. – Предупреждает он остальных пассажиров, а сам уже стоит на коленях перед телом, все еще что-то хрипящим, даже не пытаясь разобрать его слов. Наклоняется так низко, что почти сливается с ним, делает вид, что слушает сердце, а сам незаметно и быстро разрезает подкладку пиджака, двумя пальцами извлекая из разреза какие-то бумаги. Дело почти сделано, Нил чуть отстраняется, прикладывая два пальца к шее Астахоффа. Врачом быть не надо, чтобы понять, что он умер. Хватает просто взгляда на остекленевшие глаза. Кэффри делает вид, что правой рукой поправляет пиджак, и чуть поднимает левую руку, согнутую в локте, чтобы посмотреть время. – Десять тридцать четыре. – Твердым голосом сообщает Нил. Отвлекающий маневр и бумаги, еще несколько минут лежавшие в кармане Астахоффа, теперь лежат во внутреннем кармане пиджака вместе с керамическим ножичком. Ладонью, уже свободной, он закрывает глаза Астахоффа, встает. – Извините. – Произносит он, отходя от тела, и идя в сторону туалета.
Щелчок. Дверь закрывается. Кэффри снимает пиджак, достает из кармана ножик, который, кстати, чуть его [карман] прорезал, складывает его, убирает в карман брюк, затем достает бумаги. Бегло смотрит на них, вроде, те самые страницы дневника Екатерины Медичи. Даже обидно, что он транспортировал их вот так вот просто, в кармане пиджака, думая, что так будет надежнее. Нил хочет получше их рассмотреть, но они кажутся ему какими-то эфемерными, подрагивающими, словно мираж. Тут он понимает, что это его руки предательски дрожат. Появляется непреодолимое желание вымыть их с мылом, а еще лучше продезинфицировать их спиртом. Пытаясь сохранить остатки самообладания, он убирает страницы дневника в другой кармашек, который располагался на спине пиджака и являлся вроде как частью подклада, он провел целый вечер распарывая подклад, чуть подшивая, затем снова распарывая, чтобы ни один глаз не смог ничего заметить.
Все еще пытаясь быть спокойным, Нил одевает пиджак, смотрит на себя в зеркало. И, не отрывая взгляда от отражения собственных голубых глаз в зеркале, моет руки. Тщательно, мыля на несколько раз каждый палец, затем так же тщательно смывает пену, и повторяет это несколько раз, пока кожа чуть ли не скрипеть начинает. Облегчения это не приносит, и он просто закрывает глаза, вздыхает, считает до пяти, и открывает дверь.
Идет, спокойно, держа лицо, обводит взглядом всех присутствующих, не смотрит на тело.
«Сейчас начнется…» С какой-то обреченностью думает он.
Четверо в самолете, не считая убийцы.

Часы тихо тикали на туалетном столике, возвещая начало пятого часа утра. Рассветные лучи уже проникали в окно её спальни, когда Алисия закончила изучать таинственный блокнот. В общем-то ничего интересного она там и не нашла. Пару номеров телефонов, несколько имен и названий выставок, которые, как она помнила по афишам и рекламе в интернете, недавно проходили в Лондоне. Все это девушку не прельщало. Самым интересным был рисунок со зловещей подписью на последней странице.
- Все это слишком странное, чтобы быть правдой, - Лоранс подвинула к себе старенький ноутбук и, открыв браузер, стала методично перебирать веб-страницы в поисках информации. Сначала девушка попыталась разыскать что-нибудь о выставках указанных в блокноте. Ничего. Разве что в каждой мелькало имя Анна Холмс.
- Она его родственница или просто однофамильцы? – вопрос всплыл сам собой и ответ был найден сразу по следующей ссылке, - Двоюродная племянница. Искусствовед…так… куратор выставки… - девушка покрутила колёсико мышки вниз - это неинтересно…информация…ничего важного.
Сплетни о двоюродной племяннице известного детектива не заинтересовали её, поэтому она без сожаления закрыла вкладку с сайтом Национального музея и продолжила поиски. Через полтора часа бесплодных попыток обнаружить хоть что-то Лиси распсиховалась и поступила самым простым способом. Вбила в посковую строку запрос «Нэнси Стюарт и её муж», вопреки ожиданиям в поисковике на первой же полосе красовалась надпись «Дэвид и Нэнси Стюарт. Тюремщик и его заключенная?» а далее следовала разгромная статья одного из лондонских изданий полугодовой давности, в которой прямым текстом указывалось на то, что Дэвид Стюарт, якобы держит свою жену в заключении в психиатрической клинике и поит психотропными препаратами, вызывающими привыкание, а то и запрещёнными в Англии. Алисия до последнего не верила в то, что речь идет о её научном руководителе, но все сомнения развеяло фото в конце статьи. Вот он, темноволосый улыбающийся мистер Стюарт, держит под руку женщину средних лет в красивом платье, с каштановыми, чуть вьющимися волосами, очень красивую и цветущую. Лиси захлопнула ноут и потерла глаза руками. Пора спать.
Сон мгновенно поглотил девушку, стоило ей коснуться подушки щекой, перед этим она лишь успела пообещать себе завтра встретиться с Нэнси и все узнать. Кажется дело тут нечистое…
***
Ветер раздувал волосы, а солнце слепило глаза даже через солнечные очки. Алисия снова стояла напротив психиатрической клиники. Сегодня все на удивление складывалось лучше, чем в прошлые разы. Девушка в регистратуре, которую, судя по бейджу, звали Анастасия, без особых допытываний и занудства поверила, что она, Алисия, племянница Нэнси Стюарт. В холле, который предназначался для свиданий, было очень мало народу, даже не смотря на то, что сегодня – день посещений. Может это потому что ещё рано? Лоранс присела на краешек дивана и посмотрела в след уходящей медсестре. Странное ощущение, будто ненароком впуталась в какую-то темную историю с убийствами, психическими больным и необычными личностями. Хорошо бы ещё финал не был трагичным. Через несколько минут перед Алисией предстала женщина в больничной одежде, с каштановыми вьющимися волосами, собранными в хвост. Она была так похожа на ту женщину с фотографии, только у этой Нэнси намного ярче выделялись скулы, взгляд острее, да и сама она выглядела исхудавшей.
- Верно, - Лиси встала и неуверенно подала миссис Стюарт руку. – Меня зовут Алисия Лоранс. Ваш муж – Дэвид, мой научный руководитель.
Психиатрическая клиника

Анна закипала медленно, постепенно, будто электрический чайник, поставленный на нужную программу. Нет, вода не переливалась через край, а мерно кипела в сосуде, дожидаясь автоматического отключения. Увы, в этот раз что-то случилось с кнопкой, и чайник отключаться отказывался, продолжая накалять из без того обжигающую сталь. Кипящая вода превращалась в пар и настойчиво толкала плотно закрытую крышку изнутри.
- Не заметила, что вы вдруг размножились до состояния "все и вся", - со смешком заметила Холмс, смерив собеседницу презрительным взглядом. Несмотря на влажное пятно на блузке, Анна ухитрилась не потерять горделивой осанки. - Или Вы, Генрих VII, не снизойдете до упоминания себя в единственном числе?
Анна, что ты делаешь, - пытался воззвать к разуму внутренний голос, но вспоминать о педали тормоза было уже поздно.
Фразу "кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет" можно было смело перефразировать в "кто на нас кофе прольет, тот и..." Далее шло множество разнообразных вариантов возможной мести. Холмс никак не могла выбрать, каким же именно способом ей хочется отплатить нахалке за мерзкую выходку.
- Что вы, - чуть ли не пропела Анна, удивляясь самой себе. - Вы, видимо, совсем не видели настоящих истерик! Могу посоветовать хорошую клинику, вам будет с чем сравнивать. Поверьте, я договорюсь, и вам сделают скидку. Заодно и нервы подлечите, что ж вы так болезненно реагируете.
Острой иголкой в сознание впилась реплика о любимой блузке. Обстановка накалялась. Еще немного, и виновницу скандала можно было закатывать в асфальт.
- Тряпкой вы будете полы мыть в собственной камере. - Процедила Анна сквозь зубы тем самым "ледяным тоном", который ненавидел Оливер. Прекрати, - вопил он всякий раз, едва заслышав эти нотки в голосе девушки. - Мне еще рано седеть! Давай все обсудим! - Не удивлюсь, если вы уже делали это и не раз, - добавила она, краем глаза подмечая прибавившихся зрителей.
Администратор, увы, напряжение ничуть не разбавил. Трясся как осиновый лист, по всей видимости, жутко боялся скандала.
Поздно, - как-то равнодушно подумала Анна и снова посмотрела на девушку напротив.
- Не будь вы такой неповоротливой, быть может никто бы и не пострадал. - Пожала плечами Холмс. - Имейте мужество признать свою вину, - чуть спокойнее добавила она. - Впрочем... - Внезапно задумалась Анна. - Мы можем договориться и прийти к консенсусу.
Не дожидаясь ответа, девушка подхватила со своего столика чашку с недопитым латте и, ни на секунду не изменившись в лице, смело выплеснула содержимое на блузку своего оппонента.
- Думаю, так у нас не будет друг к другу никаких претензий. - Довольно обозрев результаты собственных трудов, возвестила Холмс и подхватила со стула сумочку.
Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.
- Приятно было познакомиться, - кивнула Анна и, бросив на столик пару купюр, двинулась к выходу.
Unhappy Meeting

Какое ты испытываешь разочарование, когда вначале, смотря на человека, видишь нечто прекрасное, великолепное, изящное, а в итоге оказывается, что перед тобой самая изощренная стерва. Ох уж это обманчивое восприятие, мозг сегодня какой-то нежный не смог отличить хорошее от плохого, надо срочно прекратить это безобразие.
- Если под «научили говорить», вы понимаете хамить всем и вся, то я рада, что отличаюсь от вас, хоть в этом! – бросила очередную «гранату» в сторону незнакомки Элена. Ох уж эта горячая кровь, как быстро она закипает, а температура тела повышается. В такие моменты хочется закричать что-то вроде: «Нестабильное состояние в помещении, тушите свет и включайте противопожарку, срочно!». И если бы кто-то додумался это сделать, то может быть под напором мощной струи воды с потолка милые леди бы успокоились, но куда там, мы должны смотреть на накаляющуюся ситуацию, открыв рот и ожидая драки со всеми вытекающими.
– Что же касается вежливости, то, не я начала любезничать с вами, при этом истерично меняя тон. – Саркастично добавила адвокатесса. Не стоило, конечно, это произносить в таком виде, но бомба детонировала и население уже не спасти. Вообще «собеседница» выглядела очень воинственно, казалось, что она сейчас схватит какой-нибудь предмет утвари и будет с его помощью осуществлять нападение. В голове отчего-то возник образ темноволосой леди, богини войны, с вилкой в руках. Прямо таки царь-Тритон из мультика «Русалочка», в лучшие годы жизни и другого пола.
- Благодарю, мисс…настолько тонко поделиться с первой встречной своим телефоном и адресом, вы прямо будто знакомитесь с новым мужчиной. Не авантюристка ли часом? Или просто любите случайные связи? – Едко заметила Елена. – А говоря о вашей тряпке, я бы и в свои восемнадцать достаточно спокойно оплатила её! Но, как я уже сказала, это вина официантки, а, следовательно, мне нечего здесь делать…- подчеркнула свою основную мысль адвокатесса. Однако она предполагала, что война на этом не закончилась.
Как сейчас хотелось со злости перевернуть тот самый стол, за которым несколькими минутами ранее сидела незнакомка, дабы дополнить её вид новыми прелестными деталями. Трудно представить, что заставляло Элену сдерживаться в данной ситуации, от сильного адвоката осталась только оскорбленная женщина. А оскорбленная женщина готова пойти на все, дабы доказать свою точку зрения и пролить как можно больше желчи на предмет своей ненависти. Также стоит подметить, что Стальски очень пожалела о том, что отказалась носить с собой пистолет, а еще о том, что не захватила пару взрывчатых механизмов в доме Мориарти. Прямо хоть звони Джиму и ори в трубку, "тротила мне, тротила!" Правда выглядело бы это, как минимум странно.
Ну и что говорить, кафе оживилось, откуда-то из чертогов помещения выбежал мужчина, солидно одетый, по виду можно было определить, что, скорее всего, администратор. Самое время, черт тебя дери, тут скоро все взлетит на воздух, если ты промедлишь еще пару часиков.
- Дорогие леди, пожалуйста, успокойтесь и не сломайте ничего, - сухо промямлил он, хотя в голосе чувствовалось дрожь. Жалкая пешка в этой жизни и откуда их таких набирают.
Unhappy Meeting

Нет, серьезно, если люди дошли до того, что обворовывают морги, то это могло означать только одно. То, что преступный мир давно и прочно деградировал морально и так ясно, но у них явно были проблемы с психикой. И так ясно, что большая часть людей идущих на криминал были не в себе, а остальные делились на эстетов и людей вынужденных на то пойти. Но, взломать морг… Что дальше, пойдут взламывать дома престарелых? Да, Джон был очень зол с утра.
И не ясно от чего больше, от того что спал он от силы часа четыре, от того, что разбудили резко, или просто потому что эта жизнь просто издевалась над ним. Доктор поборол желание побиться головой о спинку кровати, побить других о тоже место он так же храбро победил, и ушел спасаться в душе. Может кому-то он и помогал проснуться, но доктор Ватсон в чисто этих счастливчиков не входил.
“Меня, вообще, такая участь стороной обошла, кажется”- мрачно заключил Джон, когда закончил наводить на себя вид живого и вполне дееспособного человека. Из зеркала на него строго взирал уже не молодой мужчина, в глубине глаз которого читалось явное желание убивать. Джон тряхнул головой, загоняя его подальше и спустился вниз.
Завтрак был поистине чудом этим внезапно начавшимся утром. Если бы его дали доесть. Джон умудрился потратить половину драгоценного времени, пытаясь впихнуть в детектива тост и кружку кофе, опять же пытаясь не перейти на более решительные меры, чем уговоры. Чисто теоретически, физически он подготовлен был лучше… но вдруг бы Холмс поперхнулся, и пришлось ехать в морг уже по другому делу? Хотя, если он так и не начнет есть, то придется. В итоге Джон сам доедал свой тост на бегу, и запивая кружкой холодного кофе, стоящей отчего то на тумбе при выходе. Доктор затормозил, прислушиваясь к ощущениям, но выяснив, что это действительно кофе, и он не выпил по ошибки эксперимент, удобрения или что-то еще, поспешил дальше. В конце концов, от пропавшего кофе еще никто не умирал. Ну и потом… Морг.
- Думаю, я вполне могу пережить этот факт,- видно холодный кофе все же имел определенное свойство, активируя в докторе ту самую “светлую” сторону его души. Убивать больше не хотелось, но накормить друга он еще намеревался.
- Научно доказанный факт, что чем больше человек проводит времени без сна, тем рассеяние он становиться, и это может привести к психическому расстройству, вне зависимости от того, как он воспринимает свое тело, транспортом или просто оболочкой,- с убийственной серьезностью выдал доктор, наблюдая за состоянием детектива,- а так же, здоровый сон, нужен человеку для закрепления долгосрочной памяти. А еще, ты знал, что слепые люди…эм,- доктор затих, понимая ,что болтает не совсем то, что от него требуется. Изначально его план был тактично намекнуть Холмсу, что он выглядит как зомби, причем если бы он и правда был таковым, остальные живые-мертвые ребята его точно бы пожалели, но потом он  ушел не в те дебри. Он виновато улыбнулся мол, тоже не сплю, психоз и все такое, и перевел тему в другое русло,- если тебе интересно,- Джон усмехнулся,- а тебе наверняка интересно, зная твою любовь к всякого рода нарушениям, вчера на выставке Анна нашла еще одну подделку. Нас собственно за это и посадили. Кстати, если тебе интересно, нас вчера посадили, в тюрьме так даже не плохо. Спокойно. И да, нас посадили… Я точно не понял, или из-за того как громко Анна сообщала о подделке, или из-за репортера кружащегося около нас, или просто мы нарушили некий негласный устав музеев.
Госпиталь Св. Бартоломея

В ответ на реплику Анны серб только добродушно улыбнулся, поскольку реагировать по-другом не получилось. Редкость? Интересно, что в нем редко... Национальность разве что.
- Да дурья ты башка, я тебе говорю, продуют они! - неожиданно гаркнул кто-то из болельщиков. Йосип вздрогнул и ответил Анне:
- А я — немного, но и то болею за клуб, который в Англии совсем непопулярен...
Зато бешено популярен в Сербии. «Партизан». К слову, дай бог, если вы окажетесь в Белграде, и будете знать, какой район болеет за «Партизан», а какой — за их вечного противника - «Црвене звезде». Или же, опять же помянем Всевышнего, не дай бог в черно-белом доме вы хорошо отзоветесь о красно-синих. Это дерби вечно.
А вообще, если касаться предмета их разговора, то хочется сказать, что Фортуна — дама капризная, причем очень. Покажет тонким пальчиком на тебя, улыбнется, обнимет за плечи, а потом вдруг ни с того ни с сего влепит увесистую пощечину, потому как ты ей не слишком понравился. Уйдет, потом покружит хищной птицей около тебя и сложит крылья, словно невинная голубка, спросив, не обиделся ли ты. Фортуна слишком многого хочет и забирает все, что ей заблагорассудится. Говоришь ей, что не можешь, а она: «Застрелись, но дай!» И ведь полезешь же за пистолетом, чтобы только еще раз она явила тебе свой прекрасный лик и улыбнулась еще раз.
- Иной раз я думаю, что она просто заигралась со мной, эта дама... - вздохнул Каранович, задумчиво посмотрев в окно. Дождь становился тише и тише, словно мать-природа уже успокоила свое рыдающее дитя, и, как это водится, ребенок уже не плакал, а громко всхлипывал, утыкаясь маме в плечо. Кто-то из людей уже даже убрал зонтики, а кто-то... Нет, правильно говорят о том, что кто-то мокнет под дождем, а кто-то гуляет... - Но я уверен, тьфу-тьфу, что она пока меня не оставит. Повернулась лицом — и прекрасно, можно радоваться жизни.
Хоть вся наша жизнь — игра, но играть с этой леди я не советую.Это все равно, что с огнем играть. Одна искра с ее стороны — и вы вспыхнете, как свечка, она спалит своим яростным блеском все дотла.
Надеюсь, Анна, вам она свое лицо чаще показывает, все-таки вы достаточно молоды, и жизнь ваша вся впереди.
Во время дождя

«Неверные» - те, кто ни во что не верит. Даже атеист — и тот верит, что Бога нет... (с) Josip Karanović

Неделя выдалась интересной – круг знакомых среди вменяемых людей стремительно рос. (с) Нэнси Стюарт

Ни одна религия не одобряет убийства, ни один священнослужитель не благословит прихожанина на преступление, но почему-то именно вера становится камнем преткновения в попытке людей найти общий язык. Разве важно, какая книга хранит в себе мировые заветы - Библия, Коран или Талмуд? Разве важно, какое имя носит истина, которую ты проповедуешь? (с) Anna Holmes

Все происходящее дальше еще больше напоминало театр абсурда. На борту внезапно объявился и врач, и полицейский.
"Кто бы мог подумать. А девушка, по закону жанра, должна работать в похоронном бюро". (с) Cal McCaffrey